Нофуетома  был  неплохой  колдун. Он много чего исхитрился

создать,  но  вершиной  собственной  изобретательности   считал

растение  карай.  Некоторые  думают,  что  такого  растения  не

существует в природе, ибо, если индейцев  спросить,  что  такое

карай,  любой  из них укажет какую-нибудь свою лиану или траву.

Некоторые карам ложные и слабые - с этим не приходится спорить.

Однако  каждый,  кто  намажется соком настоящего карам, видит в

темноте.

     С  тех  пор, как ночь для Нофуетомы сделалась светлее дня,

он стал от заката до рассвета бродить в  лесу  и  выгребать  из

дупла древесных лягушек, которые ведут ночной образ жизни. Жена

потом  подавала  их  в  жареном  виде  вместе   с   маниоковыми

лепешками.   Рыбной  ловлей  Нофуетома  теперь  тоже  занимался

исключительно по ночам: зажигал факел и  бил  острогой  столько

рыбы, сколько хотел.

     Не удивительно, что по лесу распространялось недовольство.

Отомстить Нофуетоме, создавшему колдовское растение,  вызвались

жабы. Они незаметно проникли в его жилище и устроились, кто под

бревном, кто под камнем, кто  под  брошенной  старой  корзиной.

Всякий  раз,  когда  Нофуетома  уходил  в лес, жабы вылезали из

темных углов и окружали хозяйку дома. Медленно переступая,  они

приближались   к   несчастной   женщине,   совершенно  терявшей

способность  двигаться.  Жабы  забирались  на  нее  и  начинали

потихоньку   об╓едать.   Кожа,   мясо   и  кровь  таяли,  остов

разваливался.

     Подходя  к  дому,  Нофуетома  имел  обыкновение стучать по

корню дерева, росшего у тропы. Этим он  желал  напомнить  жене,

что пора подавать мужу лепешки и пиво. Он не знал, что посылает

предупреждение жабам. Услышав стук, те восстанавливали  женщину

из останков и отнимали у нее память. Когда муж входил, она лишь

жаловалась на страшную головную боль и,  худея  день  ото  дня,

отказывалась принимать пищу.

     Однажды Нофуетома возвращался с охоты позднее обычного и в

спешке забыл ударить по корню. Отворив дверь,  он  увидел  кучу

окровавленных  костей на полу, а в гамаке - дочиста обглоданный

череп.  Пока  охотник  обдумывал,  как  ему  поступить,   череп

подскочил  и вцепился ему в меча. Нофуетома попробовал сбросить

череп на пол, но тот укусил его за руку. Каждая  новая  попытка

избавиться  от  черепа  влекла  за  собой  все  более  жестокое

наказание. Нофуетома понял, что  сопротивляться  глупо  -  враг

перегрызет ему горло. Оставалось смириться.

     --  Что,  не  нравится?  --  ухмыльнулся череп, видя успех

дрессировки. -- Привыкнешь! Это тебе за то, что позволил  жабам

меня сожрать!

     Отныне  жизнь  Нофуетомы превратилась в мучение. Он теперь

постоянно испытывал острейший голод, так как череп перехватывал

почти всю пищу, которую человек подносил ко рту. Свои нечистоты

череп извергал на тело Нофуетомы. Спина  и  плечо  почернели  и

стали  заживо  гнить, густой рой мух сопровождал охотника, куда

бы он не направился. Когда Нофуетома  попробовал  смыть  грязь,

череп  больно  укусил  его  в щеку, давая понять, что следующая

попытка помыться будет стоить человеку жизни.

     Нофуетома  чувствовал,  что  долго  не  протянет,  если не

придумает  какой-нибудь  хитрости.  Долгое  время   все   планы

спасения    терпели    неудачу:   череп   проявлял   недюжинную

прозорливость и ловкость.  И  все  же  Нофуетома  не  зря  слыл

колдуном.  Однажды ночью он сумел втайне от черепа побеседовать

со  своими  амулетами.  Духи-хранители   дали   совет:   обещай

накормить  череп  рыбой, а потом попроси его слезть - мол, надо

вершу проверить.

     Желание полакомиться пересилило осторожность: череп нехотя

соскочил с живого насеста на поваленный ствол дерева. В  то  же

мгновение  Нофуетома прыгнул в реку и поплыл под водой, сколько

позволяло дыхание. Затем вскарабкался  на  берег  и  побежал  к

дому.  Захлопнув  дверь,  он  припер ее жердью. Череп прискакал

следом, остановился и вдруг закричал голосом жены: - Отдай  мою

терку  для  маниоки!  Человек приоткрыл дверь и просунул в щель

терку.  Увидев  знакомый  предмет,  череп  слился   с   ним   в

бесформенный  ком.  Ком  взвился  вверх и превратился в ночного

попугая, который кричит при луне.  Попугай  посидел  на  крыше,

затем улетел в лес.